«Студенческая столовая казалась рестораном»

20 марта 2023

Выпускники

Татьяна Евгеньевна Булгакова — к.ф.-м.н., доцент кафедры математических наук ММФ и СУНЦ НГУ, выпускница СУНЦ НГУ 1996 года. В юбилейный для школы год Татьяна Евгеньевна поделилась воспоминаниями о жизни и учебе в ФМШ. Как дети 90-х жили без стиральных машин и доставки пиццы? Почему питались красной икрой? О каких профессиях мечтали? И чем фымышата всех времен так похожи друг на друга? Рассказываем.

Татьяна Евгеньевна, вы окончили ФМШ и сейчас преподаете математику в своей же школе. Наверное, вполне естественно, что вам есть чем поделиться с учениками. О чем, кроме математики, вы говорите с ними на уроках?

Обо всем. Мне кажется, мы передаем ученикам и частичку своей души, свой взгляд на мир. Есть вещи, которые меня возмущают или мне непонятны. И когда я прихожу на урок, то, естественно, говорю с детьми в том числе о том, что меня волнует. Мы вместе размышляем. Много говорим про их межличностные отношения. Я понимаю, что жить в общежитии детям не так уж и просто. У меня в интернате тоже были соседки со своими характерами и привычками. Часто привожу пример о том, как две мои соседки не могли договориться, открыть или закрыть окно в комнате. И дети постоянно смеются. Видимо, ситуация им знакомая. А смысл в том, что надо учиться договариваться. Когда вы пытаетесь договариваться, это гораздо лучше, чем идти в открытую конфронтацию.

У каждого фымышонка своя уникальная история поступления, часто похожая на приключенческий рассказ. А как вы попали в ФМШ?

Я жила в Казахстане. Когда училась в восьмом классе, к нам приехала выездная комиссия из ФМШ. Мои одноклассники прошли собеседования и поступили на двухгодичный поток. А я болела и на собеседования не попала. Потом они приезжали на зимние каникулы, рассказывали о новой школе. И я решила: тоже хочу туда. Выездная комиссия больше не приезжала, и я поступала в ЛШ вольнослушателем. В конце июля поехали с родителями на вокзал, билетов не было, но проводники нас пустили и разрешили спать в коридоре купейного вагона. Так и ехала 36 часов. Всю дорогу готовилась. Попросить родителей за большие деньги отвезти тебя в Новосибирск, а потом не поступить – ну, так же нельзя.

Было страшно. Мне нравилось учиться, хотелось быть первой. А тут я думала, что еду в школу, где учатся одни гении, и буду там в последнем ряду. Уже сейчас, работая замдиректора Летней школы по математике, вижу, как переживают ребята, как говорят: «Ой, я здесь, наверное, самый глупый». Это так знакомо.

То есть считать себя самым глупым, когда поступаешь в Летнюю школу, - это нормально?

Конечно! Я же их вижу, слышу их разговоры. И эти фразы – «я самый глупый», «я самый тупой» - они там на каждом углу. И это нормально – недооценивать себя в момент, когда ты только приехал.

Чем ФМШ 1990-х отличалась от ФМШ, которую мы видим сегодня?

Мы были детьми, которые могли выжить в любых условиях. Сейчас ребят прямо ломает, если что-то не так в бытовом плане. Им нужны комфортные условия, они ждут какого-то лакшери, когда приезжают в ЛШ. А тут – ну нормальное общежитие. По сравнению с 90-ми сейчас здесь просто шикарно.

Когда мы учились, стены общежития, как и многие муниципальные здания того времени, были выкрашены панелями: нижняя часть окрашена, а верхняя выбелена. Помню, эта побелка шелушилась, на ней были желтые пятна, краска на панелях кое-где отваливалась; двери в блоки были много-много раз перекрашены. Встроенные шкафы в большой комнате были рассчитаны на троих человек, а в маленькой — на двоих; один стол на всю комнату, где учиться можно было по очереди или максимум вдвоем. На класс выдавали несколько больших красных тазов (даже не по одному на блок, а меньше), поэтому вещи стирали в тазу по очереди. Ничего из этого нас не смущало. Важны же не стены, а коллектив, в котором живешь.

У нас было живое общение. Мы собирались вместе, пели песни под гитару. Я сама научилась играть на гитаре в ФМШ. Все играли, ну а я чем хуже? По вечерам устраивали чаепития. А чай пить фактически было и не с чем. Но тем не менее собирались, общались. Сейчас ребята тоже всегда на связи, но общение стало виртуальным. А это немножко не то. Переписываясь, ты не видишь эмоций собеседника, ты их додумываешь.

Самое незабываемое блюдо из столовой ФМШ в 1995 году.

Изобилия не было. Точно помню частые макароны и много-много гречки с запахом мяса. Студенческая столовая казалась рестораном — сходить туда пообедать было очень круто. Невероятно вкусными были пироги, которые давали за качественную уборку блоков. Класс, который дежурил в столовой, каждый раз уносил с собой остатки еды, например, хлеб и масло, нарезанное кубиками. Еще один продукт, который лишь в ФМШ я ела трехлитровыми банками, — красная икра. Больше мне никогда не приходилось жить так «шикарно». А все потому, что большая часть нашего класса была с Камчатки. Другие одноклассники тоже что-то привозили: консервы, баурсаки, колбасу, яблоки, сухофрукты, варенье, сало. Все друг с другом делились. География класса была широкая – так мне удалось попробовать национальные блюда из разных регионов России, Казахстана, Кыргызстана.

Вашим любимым предметом в ФМШ была, конечно, математика.

Математика всегда была любимой, мне везло с преподавателями. Здесь у нас был замечательный учитель Эдиль Шапетович Коспанов. Он нравился мне и как преподаватель, и как человек. К каждому он старался подходить индивидуально, войти в положение, если нужно. И в моей жизни он точно сыграл важную роль.

Но больше всего в ФМШ мне запомнился учитель химии. Дело в том, что химия – это, вообще, было не мое. А в ФМШ я ее обожала. Лектором была Ольга Васильевна Калинкина. Она настолько меня завораживала, что хотелось подготовиться к экзамену по-настоящему хорошо, оправдать ожидания преподавателя. Мне было бы стыдно на ее экзамене подглядывать или спрашивать ответы.

Еще мне всегда нравилась физкультура. Я участвовала в соревнованиях от физматшколы. У меня получалось очень хорошо бегать на короткие дистанции, но не хватало сил на длинные. И во время сдачи нормативов я всегда бежала в паре с одноклассницей. Она задавала темп, а я плелась за ней, чтобы не выдохнуться раньше времени, и где-то ближе к финишу вырывалась вперед. Так мне хватало сил, чтобы добежать среди первых. Вот такое фымышатское братство.

Вообще, без помощи коллективного разума в ФМШ сложно, если ты не супергений. Если нужна помощь, ты обращаешься к своим одноклассникам. Так учились мы – так же фымышата учатся сейчас. Недопонял, не разобрался, обратился к тому, кто понял. Не можешь решить задачу, получаешь идею от друга – и решаешь дальше.

Каким вы представляли свое будущее?

Молодые люди, мне кажется, в принципе к светлому стремятся.

Когда начал появляться интернет, нас водили на экскурсию в НГУ и рассказывали про Всемирную паутину. И я не представляла, как такое возможно: объединить весь мир в одну сеть. Я ходила на почту, чтобы звонить маме по междугородней связи. Как можно связаться друг с другом в любой момент, было совершенно непонятно.

Это так заворожило. Мы размышляли, фантазировали, какое будущее нас ждет, когда появится интернет. Думали, как это будет хорошо: чаще разговаривать с родителями, общаться друг с другом в любое время даже после школы… Так и получилось. С нашего выпуска прошло уже больше 25 лет, и мы общаемся, поздравляем друг друга даже на День рождения класса. Когда кто-то приезжает из других городов, обязательно встречаемся.

Вообще, в профессиональном плане середина 1990-х – это время большой популярности экономических специальностей, юриспруденции. А вот вы поступили на мехмат.

Я тоже хотела стать экономистом. Я сделала все, чтобы поступить на экономический факультет по результатам репетиционных экзаменов (ходила на спецкурс, писала курсовую). Мне казалось, что это престижно, это поможет найти хорошую работу и устроить свою жизнь. Действительно, развивались рыночные отношения, торговля, был бум экономических специальностей... Но однажды утром я проснулась и решила: нет, иду на мехмат. Все. Судьба.

В 17 лет точно знать, кем хочешь быть, — это достаточно сложный вопрос. Поэтому идешь туда, куда зовет душа. Я вот резко, в один день, поменяла направление. И не жалею ни капельки.

Почему выпускники возвращаются в ФМШ?

Процент тех, кто возвращается сюда, наверное, относительно небольшой. Почему мы это делаем? Это же наша альма-матер, наши юные годы, теплые воспоминания... Эта школа дала очень много мне как личности. И, естественно, хочется, чтобы она и дальше продолжала быть такой, чтобы у других детей появлялись такие же возможности, какие были у меня. Это мечта о продолжении: поделиться тем, что тебе когда-то дали, с новыми поколениями.

Мне очень нравится эта работа. Я понимаю, что нахожусь на своем месте. Когда привыкаю к ученикам, узнаю их как личностей, то уже могу, например, приводить примеры по математике, основываясь на их интересах. И, мне кажется, интерес к предмету повышается, когда ученик видит, что учитель старается говорить с ним на одном языке.

В ФМШ попадают заинтересованные дети. С ними мы не просто проходим тему по программе, а учим их мыслить шире: показываем, где эти знания нам дальше пригодятся. Если преподаватель сам верит, что это важно, начинают верить и ученики. У них нет вопросов: «А зачем нам это надо? А почему мы это проходим?»

При этом у нас был и остается достаточно высокий темп обучения. Вроде бы, те же темы, что и в других школах, программа в целом та же. Но знания углубленные, поэтому учиться бывает тяжеловато. И, по моим ощущениям, каждый преподаватель очень ценит свой предмет. Никто не готов сдавать позиции. Никто не говорит: а давайте мы ослабим математикам, допустим, русский язык, химикам – математику. Мы, конечно, стараемся идти друг другу навстречу, но все-таки каждый готов отстаивать свой предмет.

Вы поступали в ФМШ во времена информационного голода. Чтобы порешать интересные задачки, нужно было еще найти их. Возможности преподавателей часто были ограничены школьной библиотекой. Сейчас все иначе: можно учиться чему угодно практически из любого места, где есть интернет. Зачем поступать в ФМШ в этом новом мире с массой возможностей?

Главное достоинство ФМШ – это среда, сообщество единомышленников. Вообще, задача любого родителя – создать для своего ребенка правильное окружение. У нас собираются дети, которые заинтересованы, увлечены, к чему-то стремятся. И когда ты сюда попадаешь, тоже неизбежно становишься таким. Я же не просто так прочитала Ницше, когда училась в ФМШ. Ребята вокруг читали и мне тоже стало интересно… Сюда нужно поступать, потому что окружение в ФМШ способствует твоему развитию. Есть благодатная почва для роста – надо этим пользоваться.

Всегда было интересно спросить у преподавателя СУНЦ НГУ: чему вы сами хотели бы научиться у своих учеников?

Эти дети гораздо более открытые, более раскрепощенные, чем были мы в их возрасте. Они не стесняются мне, учителю, говорить о своих чувствах, своих впечатлениях. Открыть миру душу, не боясь, что над тобой посмеются, – это то, чему нам стоит поучиться у детей. И, конечно, восхищает их умение быстро искать и фильтровать информацию.

Наши ученики – это прогрессивные и думающие люди. Они все в чем-то звезды. Они все на каком-то своем поприще лидеры. У них есть своя позиция, свое мнение. С ними интересно.

Фото: Михаил Панов

Материал подготовил:  пресс-служба СУНЦ НГУ

Фотографии:  Загрузить

Теги: 

Картинка для анонса: Array