Игорь Ким: «Жить среди умных людей – большая роскошь»
Справка: Игорь Владимирович Ким – выпускник ФМШ (1983) и экономического факультета НГУ (1990). В течение 30 лет занимается банковской деятельностью. В настоящее время — стратегический инвестор, банкир, заслуженный экономист РФ, успешно реализовавший более 30 сделок по приобретению и консолидации активов (M&A) с участием как российских, так и зарубежных финансовых институтов. В 2007 г. стал инициатором появления фонда «Эндаумент НГУ» (с 2016 г. – президент фонда). В 2015 г. фонд организовал стипендиальную программу для студентов ЭФ НГУ. В 2017 г. Эндаумент НГУ запустил целевой капитал «На развитие СУНЦ НГУ»; за 5 лет меценаты фонда перечислили для физматшколы 25 млн рублей.
Игорь Владимирович, многие выпускники ФМШ приехали в Академгородок издалека. И мне кажется, что те впечатления, которые были тогда, остаются с нами на всю жизнь. Вы помните день, когда оказались здесь впервые?
Это был конец июля 1981 года. Мне было 15, и я вместе с другими ребятами ехал в Летнюю школу из Хабаровского края. Из аэропорта мы отправились на ж/д вокзал, а оттуда около часа автобусом – до Цветного проезда. Дорога казалась бесконечной. Половина пути – лес, лес, лес, лес… Потом шли по тропинке к университету. Впечатления остались очень яркие. Я был из провинциального городка, а контраст между Академгородком и другими городами был сильным. Ухоженный, зеленый, все газоны подстрижены… Это было удивительно – не просто одна ухоженная клумба, а весь населенный пункт. Все вызывало во мне восторг.
Вы ехали в Летнюю школу, чтобы поступать в ФМШ?
Конечно! Это же редкий шанс – учиться в знаменитом Академгородке. Большинство из нас были из Сибири. Дальнего Востока и Средней Азии. Нам Новосибирск казался центром Вселенной, а Академгородок – местом, где точно можно получить знания, расширить кругозор… Настрой был на поступление. И большинство тех, кто хотел, поступали.
Сложно было учиться?
Сложно. Когда в начале учебного года наш семинарист по физике Виктор Иванович Манжалей сформулировал задачу, я даже условие не понял. По математике первые несколько занятий были одни двойки, я просто не мог понять, о чем задачи. Приходилось въезжать. Наверное, в физматшколе у меня была одна из самых высоких нагрузок за всю мою жизнь. Интеллект напрягать пришлось очень сильно.
Нас же учили не школьные преподаватели. Это были ученые, и они оперировали категориями, совершенно мне тогда не понятными. Впервые я услышал слова «дифференциал», «интеграл»... Нас не учили этому ни в предыдущей школе, ни тут. А наш семинарист по физике считал, что это тривиально. Вероятно, он даже не подозревал, что мы можем этого не знать. И, к моему удивлению, часть одноклассников, оказывается, это знали и могли оперировать этими категориями.
Приходилось учиться по ночам?
По ночам спать хотелось… Вопрос же не во времени суток, а в том, как ты концентрируешься. Можно пять часов сидеть, читать и ничего не понимать, а можно попытаться разобраться, увидеть суть. Это же самое главное – понять суть и принципы. После этого все выстраивается в систему. Когда способ мышления таким образом отшлифовывается, ты уже просто набираешь информацию и систематизируешь ее.
Тут, конечно, нужна сильная мотивация. Что помогло вам преодолеть трудности?
В своем классе в старой школе я, наверное, был лучшим по физике. А тут приехал и обнаружил, что есть люди, у которых кругозор шире, а в некоторых предметах они гораздо подготовленнее и интеллектуальней. Я тут с удивлением узнал, что есть подростки, которые в свободное время занимались математикой, которые увлекаются этим. И когда ты начинаешь учиться жить среди умных людей, среди интеллекта – это очень большая роскошь. В такой среде, рядом с такими людьми ты и сам начинаешь развиваться. Если ты отстаешь, то стараешься подтягиваться. И, я считаю, самое важное, что физматшкола дает ученикам, – это среда. Она уникальна, ее трудно повторить. Можно иметь модный класс, развесить гирлянды, стены супердорогие сделать. Но это же всего-навсего стены. Интеллект ими не подменишь. Физматшкола была не самой супероснащенной в стране, общага была самой простой. Среда – вот что важно.
У вас были любимые предметы?
По складу мышления мне хорошо давались математика, физика. Одни из самых ярких впечатлений связаны с биологией. Ее вел очень талантливый педагог – Григорий Моисеевич Дымшиц. Он мог в биологию, что называется, влюбить, настолько интересными были его уроки.
Я историю любил, поэтому и гуманитарные науки давались достаточно хорошо. У нас был выдающийся предмет «Основы искусств» (в общеобразовательных школах он, естественно, не преподавался). Это был взгляд на историю цивилизации через искусство. Не через классовых подход, не через исторические события, сражения, имена правителей, а через культуру. Например, крито-микенская культура, в чем она заключалась, какой культурный пласт после себя оставила? И урок проходил не в учебном классе, а в музыкальной гостиной. На занятиях мы слушали музыку. Там мы познакомились, например, с рок-оперой «Юнона и Авось». Мы не раскладывали этот сюжет по учебнику, как на литературе. Контекст задавался с точки зрения искусства. И я считаю, что такие уроки вносили очень большой вклад в развитие нашего кругозора, в развитие личности. Да, через естественно-научные предметы мы изучали окружающий мир. А тут было познание человеческого общества. И это было здорово.
Академгородок времен СССР, вообще, называют таким островком свободы.
Он и в начале 1980-х был территорией свободомыслия. Ставилось много достаточно острых вопросов. В ФМШ однажды выступал физик-поляк, который работал в ИЯФе. Мы его спросили: «А вы в Бога верите?» Он говорит: «Да». И объяснил нам свои взгляды. Для нас, детей, выросших в СССР, в тот момент это звучало революционно: как одновременно абсолютный материализм совмещается с верой в Бога.
Это влияло на становление вас как личностей?
Конечно! Что такое классическое университетское образование? Это воспитание критического взгляда на мир: умение не только рефлексировать, а подходить к тому, что видишь, с системным взглядом. Это в нас и воспитали. Критический взгляд – не принимать все на веру. Наука же основывается не на вере, а на аксиомах, на базе которых выстраивается система доказательств. Докажите!.. Но это я уже банальные вещи говорю.
Как отдыхали последние поколения советских фымышат?
Знаете, физматшкола у меня ассоциируется не с отдыхом, а, скорее, с общением. Когда подростки собираются вместе, они, конечно, занятие себе найдут. У каждого из нас был круг общения на основе любимого занятия. Кто-то занимался спортом, кто-то ходил в музыкальный клуб. Постоянно играли в футбол, у нас два стадиона было. По четвергам был День науки – ходили в институты. Время было занято. От безделья страдать точно не приходилось.
Активная социальная жизнь внутри физматшколы позволяла налаживать коммуникацию, позволяла социализироваться. Я считаю это очень важным, ведь не секрет, что люди с высоким уровнем интеллекта порой сталкиваются с проблемами в коммуникации. Да, ты можешь быть самым умным, но что толку, если никто кроме тебя об этом не знает.
Каким вы видели свое будущее?
Сказать, что кто-то точно знал, кем станет, не могу. Мы все хотели куда-то поступить. Один одноклассник мечтал стать медиком – поехал в военно-медицинскую академию. Трое поступали в Высшую школу КГБ. Значительная часть, конечно, выбирала НГУ. На экономический факультет я поступил один из всего класса. Каждый из нас видел свое направление, у каждого был свой взгляд на будущее.
А потом наша молодость пришлась на пресловутые 90-е. Это, конечно, наложило свой отпечаток. Мы окончили университет в 1990-м году и должны были сами себе искать работодателей, сразу нести за себя ответственность. В 80-е выпускникам еще давали рабочие места, предоставляли жилье – мы были первыми, кому пришлось делать все самостоятельно.
Это хорошо или плохо?
Все очень индивидуально. Я к тому времени уже организовал свою компанию (тогда это называлось кооперативом) и взял на работу несколько выпускников. Но это совсем другая страна была. То, что называется рыночной экономикой, находилось в зачаточном состоянии. Уже были малые предприятия, только появлялись кооперативы. Приватизации еще не было. Традиции делового оборота – совсем другие. Доминировал советский подход. И мы-то по своей сути тоже были люди советские.
Почти 15 лет назад вы организовали фонд Эндаумент НГУ, благодаря его работе ежегодно получают дополнительную стипендию несколько студентов экономфака. Почему лично для вас это важно?
Знаете, мы – то поколение, которое после 1 и 2 курса призвали на срочную службу в армию. Вернулись мы, конечно, более зрелыми. Сидеть на шее у родителей казалось неприемлемым. Я организовал стройотряд, завербовал туда сослуживцев. Я уже тогда понимал: когда учишься, нужно либо просить денег у родителей, либо подзарабатывать – на одну стипендию жить тяжело. Но не всегда работа идет на пользу учебе. Дополнительная стипендия, во-первых, мотивирует на хорошую учебу, во-вторых, позволяет меньше думать о пропитании, меньше зависеть от родителей. При этом стипендия не должна быть совсем маленькой или очень большой. Она должна помогать развиваться, приобретать профильные знания. И в этом цель стипендиальной программы.
Что делать сейчас тем, кому 15-17 лет, чтобы стать успешными в будущем?
Критерии успеха у каждого свои. Я бы ставил цель: стать лучшим в своей профессии. А для этого надо иметь широкий кругозор и развивать свою социализацию. Самый лучший результат – в науке, бизнесе, в любой сфере – получается, когда происходит сотрудничество, синергия. От лидера, конечно, многое зависит, но в целом к победе приводит коллектив. Все-таки Россия – это страна с ментальностью коллективизма. Этим она отличается от Европы. У нас лучший результат получается там, где высокая корпоративность, где сильный командный дух.
Если сейчас, на этих ранних стадиях вы сумеете сформировать команды не просто друзей, а единомышленников, которые готовы договариваться, работать совместно, не быть индивидуалистами, – это будет очень важным вкладом в будущее.
